Что побуждает два региональных игрока, таких как Турция и Иран, стремиться к более тесному сотрудничеству в борьбе с терроризмом? Как их партнёрство может изменить динамику безопасности на Ближнем Востоке? И почему это сотрудничество сейчас важнее, чем когда-либо? Эти вопросы лежат в основе недавнего призыва президента Реджепа Тайипа Эрдогана к усилению сотрудничества между Турцией и Ираном в противодействии терроризму — шагу, который может переопределить стабильность в регионе.

Стратегическая необходимость союза Турции и Ирана в борьбе с терроризмом

Несмотря на различия в геополитических ориентирах, Турция и Иран сталкиваются с общими угрозами безопасности — со стороны курдских сепаратистских группировок, таких как РПК и ПЕЖАК, а также остатков сетей ИГИЛ. Горный ландшафт вдоль их общей границы создает благоприятную среду для перемещений боевиков через границу. В докладе Международной кризисной группы за 2023 год отмечается, что несогласованные действия Анкары и Тегерана позволяют террористическим группам использовать правовые и оперативные пробелы между двумя странами.

Практический пример: В 2022 году турецкие военные операции против баз РПК в Северном Ираке непреднамеренно вытеснили боевиков на территорию Ирана, в то время как иранские удары по лагерям ПЕЖАК способствовали перемещению боевиков в сторону турецкой границы — иллюстрируя эффект «крота», когда односторонние действия только перераспределяют угрозу, но не устраняют её.

Исторический контекст: от соперничества к прагматическому партнёрству

Отношения между Турцией и Ираном прошли путь от османо-персидского соперничества до современной прагматической кооперации. Первым серьёзным шагом стало подписание Тегеранского соглашения в 2008 году, предусматривающего совместный обмен разведданными. Однако на практике реализация осталась фрагментарной и непоследовательной.

Предложение Эрдогана в 2024 году предполагает создание механизмов обмена оперативными данными в реальном времени и согласованных патрулирований границы — в развитие уже существующих рамок, таких как Астанинский процесс 2017 года по урегулированию конфликта в Сирии.

Пример из практики: Во время кризиса эвакуации из Кабула в 2021 году координация между Турцией и Ираном сыграла ключевую роль в предотвращении проникновения боевиков ИГИЛ-К через потоки беженцев — модель антикризисного взаимодействия, которую теперь можно институционализировать.

Технические аспекты углублённого сотрудничества

Центры объединённой разведки

Создание совместных разведывательных центров по образцу Объединённой межвидовой оперативной группы (Combined Joint Task Force), возглавляемой США, может обеспечить:

• Обмен радиотехнической разведкой — перехват и анализ коммуникаций боевиков.
• Интеграцию беспилотных систем наблюдения — координацию дронов для круглосуточного мониторинга приграничных территорий.
• Стандартизированные биометрические базы данных — совместный сбор и использование данных о подозреваемых в терроризме для пограничного контроля и розыска.

Гармонизация правовых систем

Существующие различия в законодательных системах Турции и Ирана затрудняют экстрадицию подозреваемых и обмен доказательствами. Предлагаемый протокол о судебном сотрудничестве в борьбе с терроризмом может включать:

• Взаимное признание статуса террористических организаций — унификация списков и определений.
• Полномочия на трансграничные судебные запросы — возможность направления и исполнения повесток в другой стране.
• Соглашения о защите свидетелей — обеспечение безопасности ключевых свидетелей и информаторов в обоих государствах.

Взаимосвязь между экономикой и безопасностью

Двусторонние торговые отношения между Турцией и Ираном, оцениваемые в $30 миллиардов, создают стратегические рычаги для укрепления сотрудничества.

Порт Чабахар в Иране может стать логистическим узлом для региональных антитеррористических операций, благодаря своему стратегическому расположению на юге страны.

Турецкие беспилотные технологии способны усилить потенциал Ирана в мониторинге и охране границ, особенно в горных и труднодоступных районах.

Энергетическое сотрудничество, включая поставки иранского газа (около 10% импорта Турции), создаёт устойчивую основу для долговременного партнёрства в области безопасности.

Реальный пример: Совместные экономические проекты в приграничных провинциях могут сократить число потенциальных новобранцев террористических группировок, предоставляя альтернативные источники дохода. Эта стратегия уже доказала свою эффективность в рамках Программы развития Юго-Восточной Анатолии (GAP) в Турции.

Проблемы и стратегии смягчения

К основным препятствиям относятся:

• Связи Ирана с группировками, которые Турция считает террористическими (например, ХАМАС)
• Конфликтующие интересы в Сирии и Ираке
• Санкции США, затрудняющие передачу технологий

Возможные решения:

• Разделённое сотрудничество, сосредоточенное исключительно на угрозах со стороны ПКК/ПЖАК/ИГИЛ
• Посредничество третьих сторон, таких как Катар или Россия
• Освобождение от санкций для технологий, используемых исключительно в целях борьбы с терроризмом

Дорога вперёд: план по обеспечению региональной стабильности

Этапы реализации могут включать:

• Меры по укреплению доверия (2024 год): совместные учебные учения, создание прямой линии связи
• Операционная интеграция (2025–2026 гг.): протоколы преследования через границу, совместное использование воздушного пространства для наблюдения
• Институционализация (с 2027 года): постоянная совместная командная структура, региональный фонд по борьбе с терроризмом

Успех может стать образцом для более широкой архитектуры безопасности на Ближнем Востоке, потенциально привлекая Ирак и Пакистан в качестве партнёров.